Манзырев Василий Васильевич

Родился 2 февраля1920 года в городе Улан-Удэ Бурятской АССР. Призван в ряды Красной армиив 1939 году, Баунтовским РВК Бурятской АССР. В годы войны гвардии старший сержант, помощник командира полка, гвардии старшина

Воевал в кавалерии (22 кавалерийский полк, 4 кавалерийская дивизия, 2 гвардейский Померанский кавалерийский корпус генерала Доватора) в составе Центрального, 1-й Белорусского фронтов.

Принимал участие в боях на Курской дуге, в Белоруссии, Польше, Германии. Был ранен и контужен

Награды: орден Отечественной войны 1 и 2-ой степени, два ордена Красной Звезды, медаль "За победу над Германией", орден Славы 3 степени, медаль "За отвагу", «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» 

Демобилизовался в 1946 году в звании гвардии старшины. Работал связистом в Баунтовском районе в Бурятии, с 1965 года- шахтёром. С 1975 года на пенсии, работал комендантом авиаплощадки до 1996 года. Затем уволился с выходом на пенсию. С 2003 года проживает в Ангарске.

Воспоминания В.В. Манзырева

«Начало января 1944 года. Белоруссия… Полесские болота. После изнурительного многодневного марша в пешем строю по тылам противника, по бездорожью, в валенках по раскисшему снегу и лужам, минуя населенные пункты, наш кавалерийский полк 10 января подошел к реке Припять. Разведчики, которые накануне побывали в расположенной в нескольких километрах деревне Беседка, доложили, что в ней расквартирован рабочий батальон противника и до сотни полицаев. В течение нескольких дней деревня переходила из рук в руки. Наша линия связи была повреждена. Почти все связисты погибли один за другим: на них охотился немецкий снайпер. Поэтому потребовалась срочная связь со штабом полка на радиочастотах. Заместитель командира полка отдал мне приказ: «Василий, давай на связь!» Я попытался включить радиостанцию, но без антенны сигнал не принимался. Быстро окинул взглядом местность в поисках возвышенности – вокруг только один уцелевший домик на краю деревни, но вдалеке маячили серые шинели фрицев. И я, вооруженный пулемётом Шпагина, пистолетом ТТ, гранатами, взвалив на себя радиостанцию, кинулся туда, навстречу собственной смерти. Заскочил в дом, а в это время фашисты, растянувшись в многорядные живые цепи, атакуя, подходили к дому на критическую дистанцию. Казаки были вынуждены отойти. Я должен был умереть от пули или в нацистской неволе. Но все вышло иначе: сеанс связи со штабом, едва начавшись, был прерван ударившей в косяк открытой двери минометной болванкой. Ее осколками мне лишь слегка зацепило руку. Я уже слышал немецкую речь, надо было срочно выбираться. Подхватил рацию и бросился во двор. Меня встретил огонь подступившей цепи фашистов. Но, видно, недаром говорят, что смелого пуля боится. Я рванул вперед».

В Красную Армию я был призван в 1939 году. Служил на Дальнем Востоке. В списках личного состава 37 конно-артиллерийского дивизиона числился радистом управления связи взвода. В самом начале 1942 года дивизион был переброшен в г. Севск и вскоре расформирован, придан другим частям, которые нуждались в пополнении.

Я попал во 2 гвардейский кавалерийский корпус Л.М. Доватора (4 дивизия, 16 полк, управление связи полка). В составе корпуса прошел с боями на Курской дуге, освобождал Украину, Белоруссию, Польшу. Закончил свой боевой путь в Германии в звании гвардии старшего сержанта, был участником встречи с американцами на Эльбе. Принимал участие в ликвидации последнего очага сопротивления на острове Рюген (Балтийское море), после чего занимал должность коменданта северной части острова. В сентябре 1945 года кавкорпус был выведен через Восточную Пруссию на Родину и расформирован. Я продолжил службу в Минском военном округе в резерве маршала Будённого. В мае 1946 года в звании гвардии старшины был демобилизован.

В начале января 1944 года в белорусском Полесье эскадроны 16 и 61 кавполков, после многодневного изнурительного марша в пешем строю по тылам противника, минуя населенные пункты, на рассвете незаметно для противника вышли к берегу Припяти. На противоположном берегу находилась железная дорога, единственная, оставшаяся в руках врага связь между его группировкой, полуокруженной в районе Мозырь — Калинковичи, и его тылами. Уничтожить эту связь и замкнуть котел с несколькими дивизиями — такова была задача нашего 2 кавалерийского корпуса.

Сходу эскадроны двинулись через реку. Неожиданно для немцев захватили часть береговой полосы между деревнями Беседки и Михновичи. Немцы не ожидали такого напора, но оказали отчаянное сопротивление: ведь железная дорога была стратегически важным объектом. Их превосходство над утомленными долгим переходом, обладающих лишь легким стрелковым оружием казаками, было очевидным. Завязались тяжелые бои.

10 января разведчики доложили, что в деревне Беседки расквартирован рабочий батальон противника и до сотни полицаев. Тогда к 20.00 три эскадрона казаков рассредоточились в непосредственной близости от крайних домов деревни и установили минометы.

Селение со всех сторон опоясывали вырытые в полный профиль окопы. В самой деревне полным ходом шла подготовка к встрече Старого нового года. Со стороны Припяти, откуда пришли эскадроны, русских не ждали, поэтому и охрану с восточной окраины немцы сняли, по другим же участкам, раздав винтовки, заставили патрулировать окрест местных подростков, которые, только завидев, что фашисты напились, разбежались по домам.

В 21.00, когда веселье достигло своего апогея, вместе с красной ракетой рявкнули и стволы минометной батареи — начался штурм Беседок. Перемахнув протоку, наши кавалеристы ворвались в село.

Бой был стремительным. Но уже через час, придя в себя, бежавшие из деревни немцы ответили контратакой и вытеснили не успевших закрепиться конников. После того противник вновь был выброшен из Беседок.

Конники вышли к железной дороге Калинковичи — Брест: взорвали мост и часть полотна дороги. Пути отступления фашистам из Калинкович и Мозыря были отрезаны. И враг предпринял энергичные меры для того, чтобы отбросить кавалерию назад и раздавить: сюда спешно начали стягиваться регулярные немецкие части.

Первая егерская бригада СС вступила в деревню около 2-х часов ночи. Заработала тяжелая артиллерия и минометы немцев.

Узнав о дерзкой вылазке советских конников, заметались немцы в Мозыре и Калинковичах. Приближались к Беседкам танки, фашистский бронепоезд 102 пехотная дивизия, солдаты 2-го горно-егерского полка СС.

Немецкое командование оголило линию обороны городов лишь для того, чтобы сбить с плацдарма и утопить в Припяти кавалеристов, посмевших схватить за горло гарнизоны Мозырско-Калинковичского района, а их было всего 300 человек.

На рассвете завязавшийся бой принял еще более серьезный оборот. Была нарушена связь со штабом полка. Срочно требовалось восстановить связь на радиочастотах.

Заместитель командира полка приказал мне восстановить связь. Я отложил оружие и попытался выйти в эфир, включил радиостанцию, но она без антенны не работала. Я окинул взглядом местность в поисках возвышенности, чтобы натянуть антенну. Оказалось, что единственное высокое место вокруг позиций гвардейцев — уцелевший домик на краю деревни, вдалеке за которым маячили серые шинели немцев. Я решил рискнуть и, вооружившись 71- зарядным ППШ, гранатами, взвалив на себя радиостанцию, устремился к дому. Я добежал до места, укрылся с рацией за перевернутым столом у окна и попытался связаться.

В это время немецкие егеря подошли к дому на критическое расстояние. Замкомполка Сапожников принял решение отозвать меня обратно и послал за мной другого бойца. Но он был убит в нескольких метрах от дома.

Я начал сеанс связи со штабом, она была прервана ударившей в косяк открытой двери минометной болванкой. Ее осколками мне зацепило руку. Послышались голоса немцев с улицы. Надо было выбираться. Подхватив рацию, я бросился во двор. Меня встретил свинцовый град огня противника. Пробежав кустами от оставленных эскадроном позиций еще метров сто, я наткнулся на выставленный заслон – издалека остановили: «Кто такой?», а узнали по казачьей амуниции – пропустили.

С рассветом мы ждали подхода 11-го и 15-го полков, на подходе была корпусная артиллерия и танки. Но первый же советский танк провалился у самого берега, то же самое могло случиться и с пушками. Пришлось вести огонь оттуда, где остановились. И все же фашистам удалось накрыть эскадроны в полосе между огневой батареей и окраиной деревни, шквальный огонь прошелся по траншеям. Теперь здесь нас оставалось только 25 гвардейцев, и мы продолжали отчаянно сопротивляться.

Бои продолжались еще несколько дней. Я работал на языке кодов и радиошифров, и это позволило командованию полка координировать работу на других участках боевых действий, корректировать огонь артиллерии.

18 января подошло подкрепление. От нашего эскадрона в 120 сабель к приходу полка осталось только 16 человек, но чтобы создать у врага видимость, будто нас еще много, мы бегали из одного укрытия в другое и стреляли, отвлекая на себя резервы немцев. Боевая задача – поставить заслон отступающим колоннам гитлеровцев и нанести ощутимый удар по их группировке в районе Мозыря, — была выполнена.

Я был награжден тогда орденом Красной Звезды.

20312
Авторизуйтесь, чтобы комментировать